Командир тепла и света
Мне всегда кажется, что мы бежим впереди паровоза! И останавливаться нельзя, иначе раздавит... С таким видением своей работы ежедневно трудится начальник хозяйственного управления УрГПУ Сергей Агеев. И действительно все время куда-то бежит...
В УрГПУ Сергей Александрович всего полтора года. За это время сумел из главного энергетика превратиться в начальника и навести порядок.
«Да он махровый карьерист», — шутят коллеги и тут же по секрету рассказывают, что обходы владений — не есть ежедневный труд. Это так, для красивых фотографий. Ведь мало кто видел, к примеру, подвалы главного учебного корпуса... На деле за десять минут спокойной беседы в кабинете Агеева скапливаются уже трое посетителей: комендант, сотрудники хозуправления. Каждый со своим вопросом, документом. И каждому нужна консультация. Желательно прямо сейчас.
— Здесь ведь откладывать нельзя. Но и все успеть просто невозможно. Поэтому расставляем приоритеты. Наша задача — не допустить аварий в университете, вовремя заменить оборудование, вышедшее из строя, проследить, чтобы весь этот механизм под названием «инженерные сети УрГПУ» работал без перебоев.
Сам себя Сергей Александрович в шутку называет командиром тепла и света. Специально для нас в «день икс» он решил провести образцово-показательную экскурсию по тем местам, где не ступала нога рядовых сотрудников и студентов. И опять, шутя, замечает:
— Я сейчас на самом деле совершаю должностное преступление. У вас же нет допуска на энергетические объекты по электробезопасности четвертой группы. Но только во исполнение ваших должностных обязанностей, — не столько в шутку, сколько всерьез говорит Агеев. Журналистов пускают даже на космодром.
Став соучастниками «должностного преступления» команда пресс-службы дала клятву «руками ничего не трогать!». Это, кстати, любимая фраза сотрудников хозуправления. Работа такая...
Руками ничего не трогать!
Извилистый путь по подземелью университета. Электрощитовые, огромные калориферы в подвале, бесконечные узлы труб. Где-то пройти в полный рост совершенно невозможно. Пригибаем голову, освещаем путь фонариком. Даже невооруженным взглядом видно — кругом порядок, все на своих местах, те же трубы, где надо, обшиты теплоизоляционной пленкой, снабжены нужными счетчиками и вентелями.
Обход владений начинаем с электрощитовых. Заходим через гардероб в первую, образцово-показательную.
— Великий смысл в том, что все блоки у нас дублированы. Это дополнительная страховка в случае аварийных ситуаций, — рассказывает Сергей Александрович, манерой речи напоминая экскурсовода. — Вот обратите внимание на толщину кабеля. По такому кабелю можно девятиэтажку питать!
Агеев с гордостью признает, что электрощитовая в гуке — просто образец.
— Здесь сила тока 100 Амперов (А). Это очень много. Чтобы было понятней, обычный утюг потребляет максимум 2А. Ток освещения всего корпуса значительно ниже 100А. Но такой энергопотенциал нужен для обеспечения химлаборатории, работы учебных классов.
Вот эти рубильники отключают все! Видите? — показывает Сергей Александрович. Здесь трогать ничего не надо, хоть это и нулевая шина...
Просьбу «ничего не трогать» мы слышали в тот день еще не раз. Оценивая масштабы инженерных сетей, соблазна дотронуться до каких-либо элементов электрощитовых не возникало.
За полтора года работы Сергея Александровича главный учебный корпус УрГПУ оставался без света всего несколько раз. Обычно отключения электроэнергии бывают плановыми. Но на рабочем графике это никак не отражается. Работа в ночь или выходные здесь в порядке вещей.
— Даже вставочку в щитовой поменять — значит на полчаса обесточить корпус, затормозятся и рабочий и учебный процессы. А этого допустить никак нельзя.
Не трогай технику, и она не подведет
Не то, чтобы это девиз всех сотрудников хозуправления, но доля здравого смысла во фразе определенно присутствует. Для жизнеспособности техники важны и ежедневные осмотры всех сетей университета. Как правило, этим занимаются энергетик и инженер. Служба главного инженера сейчас сокращена до предела.
— Пехоты не хватает! — констатирует Агеев. — Хоть вертикаль (кадровая структура хозяйственного управления — прим. авт.) и выстроена, но уж больно большие разрывы, промежутки не заполнены. Поэтому когда в блоке А была авария, мы с главным инженером вдвоем сидели и всю ночь крутили гайки. У нас обоих четвертая группа допуска.
Другая щитовая расположена в подвале. Идем туда. Сергей Александрович шутит:
— Сейчас будет «посмотрите направо, посмотрите налево. Сюда не смотрим, не смотрим!». А потом под библиотеку сходим, погуляем... И мы идем «гулять» дальше. Обувь и одежда, не в пример тому, что станет с ними позже, пока еще остаются чистыми.
— Сейчас мы готовимся к тому, что когда-то будем платить за коммуналку своими собственными деньгами. Только за тепловые завесы, которые дуют на центральном входе гука, и в библиотеке мы за сезон платим 1 800 000 рублей! Экономим, как можем — провели целый комплекс мероприятий по энергосбережению с минимальными финансовыми вложениями.
За разговором спускаемся в подвал. Дверь здесь закрыта на ключ. Постороннему человеку не пройти. Сергей Александрович снимает замок и предусмотрительно берет с собой, «чтобы добрые студенты не закрыли нас внутри».
Между Сциллой и Харибдой
— Тут уже пошли элементы трэша, — подбадривает нас «экскурсовод» Агеев и настоятельно рекомендует смотреть под ноги. — У нас уникальная ситуация — комбинированное отопление. По проекту гук отапливается и батареями и вот такими калориферами. В калорифере циркулирует горячая вода, воздух тепло отбирает, идет по воздуховодам и расходится в вентиляционное отверстие. Проект, безусловно, хороший, если устроить на обслуживание системы человек тридцать, которые будут за этим следить. Самый большой минус этих систем, созданных в прошлом веке, в том, что регулировка не предусмотрена, и это затрудняет реализацию мероприятий по энергосбережению. Это значит, что системы не отвечают современным требованиям и поэтому их уже нельзя эксплуатировать. Мы сейчас фактически приводим систему отопления к простому классическому виду — регулируем имеющиеся стояки и частично меняем радиаторы так, чтобы у нас отопление было регулируемым и тепло было не комбинированным, а вырабатывалось только при помощи радиаторов. Мы постепенно отказываемся от калориферов, осталось только 4 действующих.
Калориферы работают с шумом. В подвале тепло и сухо. Чувствуется, что сотрудники хозуправления бывают здесь часто — все на своих местах, аккуратные трапы на полу. Пригибаем голову, надеваем фонарик на лоб, «ныряем» в темные коридоры. Где-то там включается свет...
— Частичная реконструкция позволила увеличить тепло. Может вид и не эстетичный, однако изоляция присутствует, задвижек не течет. Основные технические характеристики у нас в норме, — комментирует начальник хозуправления и добавляет: «Подвал должен быть абсолютно чистым».
Каждую весну здесь наводят порядок. Зачастую обходятся своими силами. Иногда помогают «барсы» или добровольные помощники.
Идем под главным учебным корпусом в сторону центрального входа. Воздуховоды грохочут, так что для общения приходится практически кричать. Проходим вглубь подвала. Раньше здесь располагалась старая щитовая. Ее перенесли.
— То, что делали, работает. Наша основная задача — минимумом вложений достичь максимального эффекта, — рассказывает начальник хозяйственного управления и добавляет, что сейчас мы примерно под копировальным ларьком. — Здесь тепловое сердце ГУКа. Что надо, окрашено, что надо, теплоизолировано. Давление, между прочим, 6 атмосфер (это хорошо и много — прим. авт.).
Состояние всего университета Сергей Александрович оценивает, как «практически исправно». Однако недочеты с точки зрения надзорных органов, есть, как и в любом другом таком хозяйстве.
— Наша задача проскочить между Сциллой и Харибдой, чтобы надзорные органы не запретили эксплуатацию и была соблюдена техническая безопасность. Ремонтные работы проводятся по аварийным минимумам. Вот так мы примерно и живем.
«Привычная травма»
В щитовой блоков В и Г шкафы подняты. Видны следы потопов.
— Знаете, у спортсменов есть термин «Привычная травма»? Так вот потопы и были привычной травмой этого корпуса. Реконструкцию сделали — шкафы подняли. Во время потопов срабатывала защита. Ущерб был минимальным, благодаря проекту здания. В систему электроснабжения закладывается большой запас прочности. Благодаря этому резерву страна и живет без проблем последние 40 лет, — делится Сергей Александрович.
В определенном смысле резерв обеспечен экономией и снижением нагрузки на сети. Агеев уверен — для того, чтобы экономить, надо хорошо понимать, как мы расходуем. В целом, понимание есть.
Щитовая столовой — единственная, оставшаяся без реконструкции. Наш герой называет ее «болью и бедой» всего университета, требующей необходимого обновления.
— Она работает по резервной схеме. Цена вопроса — 2 млн. рублей. Срок службы щитовой 25 лет. Реконструкция здесь необходима. Сейчас это ручная сборка наших электриков.
«Своевременно или несколько позже»
После подвала выходим на поверхность. Холл первого этажа на контрасте кажется светлым. Дальше наш маршрут лежит в рабочий кабинет Сергея Александровича. Кабинет он делит еще с двумя сотрудниками. Нас встречают главный инженер Владимир Хриченков и инженер Владимир Мелкозеров.
— Наконец-то на нас посмотрели! — приветствует прессу Владимир Александрович и демонстрирует настоящую «реликвию» или, как говорят сотрудники, «азбуку» — проектную документацию всех инженерных сетей гука 1971 года выпуска. Огромная книга со множеством схем, обновления аккуратно вклеены на страницы.
— Кому азбука, а кому и библия, — комментирует Сергей Александрович Агеев. Эту проектную документацию чудом удалось спасти.
До прихода в УрГПУ Сергей Александрович трудился главным инженером в центре «Уралтест», который занимается поверкой оборудования. Там за 14 лет работы он прошел все административные ступени, как сам говорит, «пережил трех генеральных директоров». А четвертый «пережил» его. В УрГПУ пришел главным энергетиком в ноябре 2014 года. В феврале 2015 года уже стал главным инженером. Говорит, что по факту зачастую приходится быть не только начальником, но и электриком, и сантехником, и плотником, так как кадров катастрофически не хватает.
— Электриков надо хотя бы четверо, у нас сегодня трое. Можно сказать, что необходимый минимум соблюден. Они обслуживают гук, все общежития и учебные корпусы. Электрик работает по принципу «своевременно или несколько позже». Главный инженер вынужден, как минимум, работать еще и бригадиром-электриком. Все, что я сказал про электриков, точно также относится к сантехникам, только запах другой и сырости больше.
В планах у начальника хозяйственного управления — беспроблемный запуск тепла в следующем сезоне.
К беседе присоединяется инженер Владимир Мелкозеров.
— Начальник хозуправления отвечает за здание снаружи и внутри: от крыши до подвала. Это все его. В подчинении — инженерная служба, вся электрика, сантехника, отдел эксплуатации, отдел охраны труда, пожарная безопасность. Плюс отдел снабжения. Вот это хозяйство! Общежития —наша беда. В каждом примерно по 30 секций. В секции 8 комнат. Получаем 120 умывальников, 60 электроплит, 60 унитазов. Умножаем на количество общежитий... А работает сейчас 2,5 сантехника и 3 электрика. Вот и вся инженерная служба. Еще главный инженер и главный энергетик. А начальника хозуправления обычно просто нет. Он всегда где-то на территории вуза, но не в кабинете. Работа такая.
Пресс-служба УрГПУ
Текст: Юлия Афанасьева
Фото: Василий Васильев