В смотре-конкурсе музеев истории Афганской войны, который объявил Российский оргкомитет Победы во главе с президентом РФ, из трехсот музеев-участников по всей России победителем признан екатеринбургский музей «Шурави».
Все первокурсники УрГПУ проходят через «Шурави». Это муниципальный музей памяти воинов-интернационалистов, расположившийся в главном учебном корпусе вуза на проспекте Космонавтов, 26. У музея много традиций. И в этом смысле с Уральским государственным педагогическим университетом они похожи.
– Вот здесь у нас березовая роща. А рядом горное ущелье. – Обходит свои владенья директор музея Николай Салмин. Он уточняет: «Это шаг наших парней вот отсюда и сразу в ущелье, сразу в горы, сразу в колонны. Это сложный переход, два мира, два образа жизни. Представляете, восемнадцати-девятнадцатилетние мальчишки… Мы обыгрываем эти переходы вот такими моментами».
Экспозиция музея «Шурави» обновилась накануне юбилея – ввели аэрографические изображения, сделали новое объемное оформление. Поддержку оказал Свердловский региональный благотворительный фонд «Таганский». Слово «спонсор» сотрудники музея не любят. У них только друзья и партнеры.
В октябре муниципальный музей отметил уже четверть века. За это время произошло не так уж много перемен: частично сменился коллектив, фонд музея пополнился новыми ценными экспонатами, но задача – рассказать о войне правдиво – осталась прежней.
– В год нас посещает более пятнадцати тысяч человек. 95% аудитории – это школьники и студенты. Мы рекомендуем выставку для всех, кто старше двенадцати лет. – Рассказывает Николай Салмин. – Бывает, что звонят с заказом. Детский сад! Мы говорим: «Извините, у нас для детей старше двенадцати!». Какой смысл вам и нам терять время? Но руководитель группы детсада настаивает. Ей было интересно в нашем музее, значит и детям понравится. И они приезжают. Ну как тут отказать?
Историю войны и мира, которую рассказывает музей, каждый воспринимает по-своему. Детский сад, младшие школьники, старшие классы, студенты. У каждого свой взгляд. Студенты-химики видят одно, студенты-историки – совсем другое.
– Всем нельзя одними словами рассказывать. Историкам нужны факты. Девичьи коллективы более эмоционально все воспринимают. И глубокая история тут уже не нужна, только основные сведения, статистика. – Объясняет директор музея. – Младшим нужна совсем краткая история. Если есть желание, показываем детям мультфильмы этой тематики: «Подвиг у Дубосекова», «Оборона Москвы». Таких много, особенно созданных в советский период. Посмотрите!
С ветеранами работники музея ведут совсем другой разговор. Им нет смысла рассказывать, что такое радиостанция, пулемет, огнемет. Они все это знают. Свой подход здесь и к семьям погибших. Каждый сотрудник музея умеет подобрать слова к любым страницам истории, отраженным в музее. Здесь нет посторонних, здесь каждый знает, о чем говорит.
Музей «Шурави» создавался выпускниками, а тогда еще студентами, педагогического института. Прежде в вузе существовала военная кафедра. Ребята создали военно-патриотический клуб «Авангард». Занимались работой с молодежью и детскими группами, и решили создать музей. Студенты – молодые ветераны – принесли в «Шурави» первые материалы. Первоначально музей был создан как клубный вариант и имел особый статус. Позже инициативу создания такого музея поддержал исполнительный комитет народных депутатов Свердловска. Ветераны доказали, что музей памяти имеет право на существование.
– «Авангард» – это клуб воинов-интернационалистов, – включается в беседу ученый секретарь музея Андрей Казачков. – Клуб занимался общественной деятельностью, спортивной и патриотической работой в масштабах вуза. Рассказать о войне в Афганистане мы решили посредством личных вещей, документов и фотографий. Это стало основой музейной экспозиции.
Клуб «Авангард» просуществовал при УрГПУ до 1994 года. Потом ветеранов-студентов в вузе уже не осталось, а значит, некому поддерживать военную тему. Андрей Геннадьевич признается, что выступал с инициативой продолжать работу клуба, но поддержки не нашел.
– С момента создания музея по концепции, по общению с людьми, мы никогда не агитируем кидаться на амбразуру, мы никогда не говорим, что патриот – только тот, кто под погонами. – Объясняет Николай Анатольевич Салмин. И тут же приводит пример истинного патриотизма: выпускник, выучившийся на учителя, по велению души едет в глубинку Свердловской области, поднимает с колен упавшую школу. За такое широкое понимание патриотизма музей часто критикуют военные. Хотя понятие патриотики само по себе сегодня до конца не определено.
– Кто-то занимается военно-патриотической работой, кто-то – гражданско-патриотической. На конференциях, семинарах бывает кто во что горазд! Мы не всегда владеем понятием. – Комментирует Салмин. – Недавно в Свердловской области была принята стратегия патриотического воспитания. Там прописана абсолютно новая для нас формулировка, которая мне очень понравилась – это «историко-патриотическое воспитание».
«Шурави» принято считать музеем истории афганской войны. Но это неверно. И по уставу, и по сути, музей посвящен истории малых войн и конфликтов второй половины XX-начала XXI века. Задача «Шурави» «высветить» эти военные конфликты, о которых почти ничего не известно. Только навскидку стран-участниц конфликтов этого времени немало: Алжир, Сомали, Эфиопия, Египет, Ливия, Сирия, Ливан, Лаос, Никарагуа, Куба, Вьетнам. Список можно продолжать.
– Как бы кому ни хотелось относиться плохо к этим страницам истории, но это наша история. Ее надо знать! Мы музей-урок, музей памяти. Мы хотим, чтобы на основе таких трагических основ истории, люди знали, что конфликты, войны – это ад, это всегда трагедия. Мы должны все это знать, чтобы снова не наступить на пресловутые грабли! Те, кто создавал музей, очень хотели, чтобы, как минимум, на уральской земле это был последний музей памяти.
Со временем тематика музея расширяла границы. Задуманный изначально, как музей военных действий в Афганистане и созданный самими афганцами, музей наполнялся материалами, даже когда война еще не окончилась. В 1991 началась пост-перестройка, и с приходом гласности, с Афганистана был снят запрет. Освоив одну тему, «Шурави» стал заниматься другими военными конфликтами и изучать их. Сейчас музей полноценно раскрывает тему войны как таковой, во всех ее проявлениях.
Двадцать пять лет назад, кроме самой идеи музея, не было практически ничего. Витрины неспешно наполнялись дорогими сердцу вещами: вот газеты пятой гвардейской дивизии, записная книжка, где когда-то боец записывал адреса товарищей и стихи собственного сочинения, делал пометки.
– Если бы я писал, что в таком-то месяце такого-то числа я был в Кандагаре, мне бы не разрешили такое вывозить, – рассказывает Андрей Казачков, владелец того самого блокнота, который сейчас составляет часть афганской экспозиции музея. – Здесь сохранились мои рисунки. А это медальон-смертник, который мне принадлежал. …У каждого афганца был такой.
Медальон-смертник – чисто афганское изобретение, очень простое по конструкции: в простой патрон, откуда предварительно высыпали порох, вкладывали записку с именем бойца. Уходя, военнослужащие оставляли документы в части. И в случае гибели опознать бойца можно было только благодаря медальону.
– Лично для меня этот экспонат очень дорог. – Делится выпускник УрГПУ и сотрудник музея Андрей Геннадьевич. – Я не могу выделить здесь какие-то особые материалы или экспонаты. Мне все здесь дорого. У каждого ветерана в «Шурави» есть собственный дорогой его сердцу уголок.
Особые экспонаты – и те, которые передали музею родители погибших. Не просто было расстаться с личными вещами своего ребенка, который уже никогда не вернется из Афганистана, даже если это тельняшка, пропахшая потом.
Если свернуть из основного музейного зала вглубь, можно увидеть «кровать памяти», а рядом фотографию погибшего бойца. На фото – Алексей Чащин. Его портрет оказался в музее благодаря Нине Михайловне Чащиной, его матери, которая никогда не считала, что музей памяти не понадобится городу в будущем. Нина Михайловна самой первой откликнулась и передала портрет сына музею.
Многим непросто было решиться поделиться личными вещами с музеем, необходимость которого была под сомнением. До 1990 года к погибшим в Афганистане относились с особым трепетом, тех, кто погиб при выполнении воинского долга, считали героями.
– А потом конфликту в Афганистане государством была дана негативная оценка. Было признано, что в декабре 1979 года лидеры нашей страны совершили ошибку, и эта война была не нужна. – Рассказывает Андрей Казачков. – Было время, когда в школах создавались тематические уголки, а потом все это начали сворачивать, забывать об этом.
Во многом благодаря вот такому слишком личному отношению к каждому материалу, документу, фотографии, выставленных в музее, у «Шурави» так много друзей. Но известность пришла не одномоментно. Только со временем своими наработками, экскурсиями, выставками команда «Шурави» показала, чего стоит. Сейчас необходимости в том, чтобы рекламировать музей, уже нет. «Шурави» знают далеко за пределами Екатеринбурга и Свердловской области. Уже сложились традиции: в первых числах сентября экспозицию посещают первокурсники УрГПУ и других вузов, частые гости в музее – школьники из микрорайонов Уралмаш и Эльмаш. Директор музея Николай Салмин отмечает, что даже журналистский интерес к музею переходит из поколения в поколение. Кроме того, музеи активно дружат между собой.
– Мы взаимодействуем с разными музеями и оказываем поддержку в создании музеев подобного профиля. Лабинск Краснодарского края, Смоленск, Подмосковье, сейчас занимаемся Чукоткой. Они побывали у нас в музее и говорят: «Мы такой же хотим. Помогите!».
В музейных витринах выставлено только порядка пяти процентов всего материала. Остальное хранится в фондах. В «Шурави» есть собственный библиотечно-информационный центр, где собрано все то, что издается, пишется, снимается по тематике локальных конфликтов. Сотрудники музея признаются, что в «Шурави» действительно солидное собрание материалов – отличная информационная база для дипломных и курсовых студенческих проектов.
Но музей – это не только архивы и экспозиция! Это и социальная работа: сотрудники оказывают помощь в социальной адаптации вернувшихся с войны молодых ветеранов.
– Нам важно посмотреть им в глаза, посоветовать психологическую службу, медицинскую. – Подчеркнул Николай Салмин. – Штат «Шурави» маленький, но у нас есть совет содействия работы музея под председательством Владислава Антоновича Середы. В совет входят те, кто участвовал в создании музея и все эти годы оказывал поддержку.
В ближайших планах сотрудников музея – развивать новые формы работы, в том числе и на внешних площадках. Выездные тематические выставки станут постоянными, выставочные комплекты «Шурави» отправятся в краеведческие музеи, дома культуры и школы, расположенные за пределами Екатеринбурга.
Пресс-служба УрГПУ Текст: Юлия Афанасьева Фото: Александра Карпушева Видео: Александра Карпушева; Алеся Стариченко;Василий Васильев; Леонид Кичигин