В 2016 году ученые Уральского государственного педагогического университета совершили настоящий прорыв — сумма средств, полученных по грантам, превысила 10 миллионов рублей, что в пять раз больше по сравнению с прошлым годом. Это позволило УрГПУ выйти на второе место по данному показателю в регионе (после УрФУ). О том, как вуз пришел к этим результатам, беседуем с начальником управления научно-образовательной деятельности Марией Ворошиловой.
— Мария Борисовна, с чем вы связываете пятикратное увеличение грантовых средств в этом году?
— В 2015 году за счет грантов было получено 2 миллиона 460 тысяч рублей, в 2016 году мы уже добились пятикратного увеличения этой суммы, хотя, если честно, не ожидали такого «рекордного» повышения, и отчасти готовились к некоторому снижению среднего показателя в связи с закрытием региональных отделений Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), его слиянием с Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ), а также сложной финансовой ситуацией в стране в целом.
Но назвать полученный результат подарком сложно, это скорее высокая оценка и заслуженный результат десятилетней целенаправленной работы управления научно-образовательной деятельности. В 2006 году в нашем вузе началась системная работа в рамках грантовой деятельности. Ранее были лишь единичные случаи выигранных грантов по личной инициативе преподавателей.
Очень много усилий потребовалось, чтобы убедить преподавателей в том, что гранты — это необходимый элемент их работы. Если для зарубежного ученого является нормой, что 30 процентов своего рабочего времени он тратит на гранты — на написание заявок, работу над проектами, отчетностью, то наши преподаватели сопротивлялись достаточно долго.
Так, например, если ежегодно от вуза в РГНФ и РФФИ мы подавали всего около 20 заявок, то в прошлом году мы направили 68 заявок.
Сложно было сформировать культуру оформления грантовых заявок. Все фонды очень трепетно относятся к тому, как оформлены заявки. Но мы добились того, что все заявки стали доходить до конкурса, а 5 лет назад до конкурса доходила лишь треть тех документов, которые мы отправляли. Они отклонялись на уровне технической проверки (нет печати, нет подписи, не так заверили, не все сведения предоставили и так далее). Сегодня большинство преподавателей нашего вуза могут самостоятельно качественно оформить заявки на грант.
Также увеличению притока грантовых средств способствовала организованная нами информационная поддержка преподавателей: мы регулярно рассказываем, какие темы актуальны, проводим контент-анализ тем победителей конкурсов, ищем новых грантодателей. Возлагать все это на преподавателей нецелесообразно, поскольку тот же контент-анализ занимает месяц работы. Дает свои результаты и наше стремление объединить людей. У кого-то есть идея, но нет публикаций, у кого-то есть опыт, обширное портфолио, но нет свежих идей, есть смысл объединить этих людей в работе над одним проектом.
— На днях вуз выиграл очередной грант РФФИ в размере 1 миллиона 400 тысяч рублей. Расскажите о нем.
— Этот проект для нас интересен тем, что это один из первых удачных вариантов междисциплинарной работы. Мы объединили представителей разных факультетов и институтов нашего вуза: психологов, социологов, филологов, специалистов институтов физической культуры и социального образования. Готовили два проекта для участия в конкурсе, оба были связаны с проблемами экстремизма. Поддержан был проект «Интернет как инструмент формирования психологической готовности молодежи к экстремистскому поведению», руководитель — кандидат филологических наук Юлия Тагильцева.
Проект рассчитан на три года и объединяет несколько направлений: изучение экстремистских текстов и методов вовлечения молодежи в экстремистскую деятельность. Результатом работы станет комплексный профилактический проект по выявлению молодежи, склонной к экстремизму (к счастью, не всех можно вовлечь в эту деятельность) и предотвращению вовлечения. Данная проблематика не только актуальна в обществе, но и востребована в нашем вузе, специалисты самых разных подразделений обращаются к ней в своей научной деятельности, но получить существенный результат можно лишь объединив их усилия.
— Это был первый опыт крупного междисциплинарного проекта?
— Нет, у нас был такой опыт был в 2010 году в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», когда мы разрабатывали проект под руководством Тамары Николаевны Шамало, в который были вовлечены специалисты практически всех подразделений. Проведя контент-анализ слов победителей грантовых конкурсов, мы с нашими специалистами из ключевых слов сформулировали тему, составили план работы и начали писать коллективную заявку. Это был эксперимент, который прошел успешно: проект выиграл и был полностью реализован. Однако были организационные проблемы, связанные со сложностью вовлечения преподавателей разных подразделений в такую масштабную работу. У нас есть заявки, где объединяются два института, или один из преподавателей присоединяется к группе другого факультета (института). Такие случаи — не редкость, а опыта объединения столь обширного круга ученых, к сожалению, у нас пока мало, но это перспективное направление, которому мы будем уделять особое внимание.
— Инициатором участия в грантовых конкурсах обычно является Управление научно-образовательной деятельности?
— Мы отслеживаем всю информацию по грантодателям, ежемесячно распространяем ее по электронной рассылке всем заинтересованным лицам, выставляем информацию на сайт. Индивидуальная рассылка делается в соответствии с конкурсами, когда мы знаем, кто конкретно может в них поучаствовать. Проводим совещания либо специальные методические семинары, где рассказываем о новых конкурсах. Огромное спасибо руководителям тех подразделений, кто регулярно приглашает нас на заседание кафедры или ученого совета подразделения. Бывает, преподаватели сами находят грантодателей, как правило, это узкоспециализированные направления, например, в этом году мы приняли участие в конкурсе Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского, на который раньше не обращали внимания в силу того, что мы из разных «жизней», религии и образования. Это тот случай, когда инициатива «не наказуема», а поощряема.
— Судя по перечню выигранных грантов, география их расширяется.
— Одно из направлений, которое мы для себя обозначили и будем поддерживать в следующем году — это расширение круга грантодателей. Если раньше основными «донорами» для нас были РГНФ, в редких случаях — РФФИ, то сейчас мы ищем новые источники финансирования проектов.
Уже несколько лет мы работаем с фондом «Русский мир», занимающимся пропагандой русского языка и русской культуры за рубежом. Выигранный конкурс этого года, выделенный на создание учебно-методического комплекса для китайских студентов, изучающих русский язык — это уже четвертый грант «Русского мира».
Давно мечтали заявиться в «Русское географическое общество», неоднократно пытались, и в этом году нам наконец-то повезло. Мы намерены и в дальнейшем разрабатывать для него новые проекты. Очень приятно, что этот грант нашему вузу вручал лично сам президент страны Владимир Путин: всего четыре человека из всей России получили грант из рук президента, в том числе Татьяна Евгеньевна Оберюхтина.
Сейчас мы обратили внимание на Фонд поддержки публичной дипломатии Горчакова. Думаю, преподаватели института социального образования могут принять в нем участие.
В этом году Ирина Владимировна Девятовская уже второй раз выиграла конкурс совместной программы «Иммануил Кант» Министерства образования и науки РФ и DAAD (Германской службы академических обменов). Конечно, нам хочется, чтобы было больше желающих поучаствовать в данной программе.
Стоит обратить внимание и на специальные конкурсы уже известных нам фондов, так, в этом году кандидат физико-математических наук Наталья Сергеевна Упорова выиграла конкурс РФФИ «Мой первый грант». Это шанс для тех, кто только начинает свою научную деятельность. Основные требования: молодой ученый до 35 лет, который ранее не получал гранты, но имеет ВАКовские публикации. Такой конкурс проводился РФФИ впервые, но мы надеемся, что он станет традиционным.
— А как идут дела с получением вузом международных грантов?
— Пока с получением международных грантов много проблем. Преподавателям зачастую не хватает знания иностранного языка, причем для участия в международных конкурсах нужно иметь документ, подтверждающий это знание.
Вторая проблема связана с отсутствием контактов с зарубежными коллегами, а в таких грантах, как правило, требуются зарубежные рекомендатели. Решение этой проблемы видится в том, чтобы чаще выезжать за рубеж, чаще приглашать иностранных коллег к себе в университет, налаживать связи. Надеемся, что со временем мы разовьем и это направление, потому что круг коммуникаций расширяется, и наши преподаватели выходят на довольно высокий международный уровень.
Но как административный работник, я все же должна отметить, что международные гранты не выгодны вузу, потому что, как правило, суммы средств выдаются людям на руки, поскольку это гранты физического лица, и вуз не может показать эти суммы в рейтинге эффективности. Тем не менее, мы стимулируем всех, кто участвует в конкурсах как физическое лицо, так как это необходимо для создания портфолио вуза, для нашей деловой репутации. Ежегодно наши преподаватели получают около 10 международных грантов, и наша задача состоит в том, чтобы увеличить их количество.
— В сентябре вуз будет подавать серию заявок на новые грантовые конкурсы, каковы ваши прогнозы?
— Прогнозы — вещь рискованная. Но мы стараемся создать необходимые условия, чтобы не только участвовать в конкурсах, но и побеждать. Мы организуем методический семинар после того, как объединенный РФФИ объявит о новом конкурсе (обычно это происходит до 1 июля), на котором мы представим результаты уже проведенного контент-анализа победителей прошлого года, расскажем, какие слова были ключевыми, что было актуально в прошлом году.
Меня поразило, что если раньше в рамках педагогики востребованы были слова «преподаватель» и «учащийся», то в этом году стало активно использоваться слово «родитель». Возможно, появление большого количества тематик, связанных с подготовкой родителей к обучению их детей в школе, обусловлено тем, что в федеральном законе «Об образовании» четко прописана ответственность родителя за процесс обучения. Это новый поворот в педагогике, который у нас в вузе еще не разработан, но оказался востребованным на общероссийском уровне. Есть Школы приемных родителей, а школ для биологических родителей практически нет.
Несмотря на то, что сокращается количество региональных конкурсов, региональная тематика остается очень востребованной. Слова «регион», «региональный» попали в десятку самых частотных слов в названиях проектов-победителей. В этом году, как и в прошлом, актуально слово «идентичность», мы хотим создать крупный междисциплинарный проект, потому что в вузе есть те, кто занимается региональной, культурной, национальной, экстремистской, профессиональной идентичностью, пришло время создавать единую методологическую базу.
В этом году у нас была возможность проанализировать мнение экспертов, потому что РГНФ впервые открыто выставил результаты оценок по каждому проекту грантового конкурса. Мы просмотрели все замечания, чтобы в будущем их учесть и не допустить подобных ошибок, и эти выводы мы также представим нашим коллегам.
Мы стараемся помочь заполнить все заявки, контролируем сроки, проверяем оформление, отправляем все единым пакетом от вуза. В этом году мы хотим сделать дополнительную поддержку заявителям — предложить помощь в редакционной правке заявок. Мы меняем график работы редакторов, которые занимаются научными журналами, с тем, чтобы они могли оказать всем желающим максимальную помощь. Кроме того, мы предлагаем помощь переводчика. Ученые вуза должны заниматься формулировкой своей научной идеи, а оформительскую часть мы постараемся взять на себя.
Надеемся, что подадим заявок не меньше, чем в прошлом году. Но я не уверена, что мы будем существенно повышать их количество, основной наш ориентир — на объединение людей и создание крупных междисциплинарных проектов. Если мы подаем от вуза 10 проектов по идентичности, мы сами себе создаем конкуренцию, зато при объединении мы получаем более конкурентоспособный проект, который не соревнуется с заявками своего же вуза.
— Какие высоты вы планируете взять в будущем?
— У нас есть две высоты, до которых хочется подняться. Первая — это грант президента для молодых ученых. Наш вуз уже четыре раза получал этот грант, но хочется выигрывать этот конкурс чаще. Однако сложно найти еще молодого, но уже имеющего хорошее портфолио ученого. Молодежь необходимо готовить к грантовой деятельности с уровня магистратуры, поэтому мы проводим лекции о грантах в студенческой среде. Чтобы выйти на свой первый конкурс, нужно уже что-то иметь за плечами.
Еще одна высота — Российский научный фонд (РНФ), появившийся три года назад. Это очень крупный фонд, который выдает значительные суммы грантов. У него очень высокие требования, самое сложное из которых — наличие международных публикаций Scopus и WOS; у руководителя проекта их должно быть от трех до восьми за последние три года. До сих пор у нас не было сотрудников, имеющих столь серьезный задел, и, соответственно, не было шансов победить в этом грантовом конкурсе. Но ситуацию уже изменилась, и в этом году мы получили первый грант РНФ, в котором выиграли 4,5 миллиона рублей. Это междисциплинарный проект, где участвуют сотрудники нескольких подразделений и даже сторонние преподаватели, руководитель проекта — Анатолий Прокопьевич Чудинов.
Суть проекта — разработка методик экспертиз, в том числе судебных, касающихся конфликтных текстов. Это был конкурс, объявленный по поручению президента, направленный на усовершенствование судебной практики работы с экстремистскими материалами. В УрГПУ работает научно-образовательный центр экспертиз, есть эксперты самых разных отраслей: культурологи, психологи, филологи, историки, социологи, и на уровне региональной судебной системы мы давно себя зарекомендовали.
— Каково значение грантовой деятельности для вуза?
— Выигранные гранты — это практически единственная возможность поддерживать и развивать научную деятельность. Если ранее выделялись федеральные бюджетные средства не только на обучение студентов, но и на науку, то сейчас государство денег на науку напрямую не выделяет. Даже если приходят бюджетные средства на развитие науки, они также разыгрываются по конкурсу. За рубежом наука финансируется только за счет грантов. И мы должны к этому привыкнуть.
Кроме того, количество средств, которые мы привлекаем по грантам — это обязательный критерий эффективности вуза. Этот показатель состоит из двух основных частей — грантов и иных форм привлечения денег, например, договоров научно-исследовательских работ (НИР). В этом году эти суммы будут примерно равны. Был период, когда договоры НИР были меньше грантовых сумм, составляли всего 1,5-2 миллиона. В прошлом году мы в четыре раза повысили показатель по договорам НИР, выйдя почти на 8 миллионов рублей. В этом году аналогичный скачок у нас по грантам.
Грант — это неизбежная часть научной деятельности, способ ее существования. Иначе мы занимаемся альтруизмом или энтузиазмом.